"Брассай - это живой взгляд". Так написал Генри Миллер о фотохудожнике, который приехал из Венгрии в послевоенный Париж. Брассай был частью парижской культурной элиты, включавшей в себя его друзей - Миллера, Пикассо, Сартра и Кокто. С камерой в руках, прочесывая улицы и бары Парижа, бесстыдно фиксируя жителей в их естественном окружении. Девушки по вызову, преступники и другие "маргинальные" персонажи были его самыми известными героями.
Брассай работал несколько по-иному, чем обычный документальный фотограф. Его работа более статична, а чему-то мгновенному, быстро исчезающему он передаёт присущий ему элемент размышления. Кажется, что он не столько заинтересован в возможных вариантах объекта, сколько в сохранении самого образа.
"Брассай - это живой взгляд". Так написал Генри Миллер о фотохудожнике, который приехал из Венгрии в послевоенный Париж. Брассай был частью парижской культурной элиты, включавшей в себя его друзей - Миллера, Пикассо, Сартра и Кокто. С камерой в руках, прочесывая улицы и бары Парижа, бесстыдно фиксируя жителей в их естественном окружении. Девушки по вызову, преступники и другие "маргинальные" персонажи были его самыми известными героями.
Брассай работал несколько по-иному, чем обычный документальный фотограф. Его работа более статична, а чему-то мгновенному, быстро исчезающему он передаёт присущий ему элемент размышления. Кажется, что он не столько заинтересован в возможных вариантах объекта, сколько в сохранении самого образа.
"Брассай - это живой взгляд". Так написал Генри Миллер о фотохудожнике, который приехал из Венгрии в послевоенный Париж. Брассай был частью парижской культурной элиты, включавшей в себя его друзей - Миллера, Пикассо, Сартра и Кокто. С камерой в руках, прочесывая улицы и бары Парижа, бесстыдно фиксируя жителей в их естественном окружении. Девушки по вызову, преступники и другие "маргинальные" персонажи были его самыми известными героями.
Брассай работал несколько по-иному, чем обычный документальный фотограф. Его работа более статична, а чему-то мгновенному, быстро исчезающему он передаёт присущий ему элемент размышления. Кажется, что он не столько заинтересован в возможных вариантах объекта, сколько в сохранении самого образа.